Парк болдинской усадьбы Пушкиных
«В начале жизни школу помню я…»
Это незаконченное стихотворение остается одним из самых загадочных среди творческого наследия Пушкина. Написано приблизительно в октябре 1830 года, впервые напечатано в посмертном издании 1841 года. Жуковский включил его в число «Подражаний Данту».
В начале жизни школу помню я;
Там нас, детей беспечных, было много;
Неровная и резвая семья.
Смиренная, одетая убого,
Но видом величавая жена
Над школою надзор хранила строго.
Толпою нашею окружена,
Приятным, сладким голосом, бывало,
С младенцами беседует она.
Ее чела я помню покрывало
И очи светлые, как небеса.
Но я вникал в ее беседы мало.
Меня смущала строгая краса
Ее чела, спокойных уст и взоров,
И полные святыни словеса.
Дичась ее советов и укоров,
Я про себя превратно толковал
Понятный смысл правдивых разговоров,
И часто я украдкой убегал
В великолепный мрак чужого сада,
Под свод искусственный порфирных скал.
Там нежила меня теней прохлада;
Я предавал мечтам свой юный ум,
И праздномыслить было мне отрада.
Любил я светлых вод и листьев шум,
И белые в тени дерев кумиры,
И в ликах их печать недвижных дум.
Всё — мраморные циркули и лиры,
Мечи и свитки в мраморных руках,
На главах лавры, на плечах порфиры —
Все наводило сладкий некий страх
Мне на сердце; и слезы вдохновенья,
При виде их, рождались на глазах.
Другие два чудесные творенья
Влекли меня волшебною красой:
То были двух бесов изображенья.
Один (Дельфийский идол) лик младой —
Был гневен, полон гордости ужасной,
И весь дышал он силой неземной.
Другой женообразный, сладострастный,
Сомнительный и лживый идеал —
Волшебный демон — лживый, но прекрасный.
Пред ними сам себя я забывал;
В груди младое сердце билось — холод
Бежал по мне и кудри подымал.
Безвестных наслаждений ранний голод
Меня терзал — уныние и лень
Меня сковали — тщетно был я молод.
Средь отроков я молча целый день
Бродил угрюмый — всё кумиры сада
На душу мне свою бросали тень.
Стихотворение подчеркнуто иносказательно, не названы ни действующие лица, ни место действия, ни даже имена «кумиров» в саду. Один из них, правда, благодаря парафразу «дельфийский идол», четко идентифицируется с Аполлоном, но другой — «женообразный, сладострастный, сомнительный и лживый идеал» — разными пушкинистами трактовался как Венера, Афродита или Адонис.
Парк болдинской усадьбы Пушкиных
Многие исследователи предполагают, что Пушкин задумал произведение из эпохи раннего итальянского Возрождения. Впервые поэт употребляет терцины, характерные для итальянской поэзии XIV века. Об этом же свидетельствует столкновение культуры католицизма с образами античных статуй, трактуемых как изображение «бесов». Есть также версия, что это начало большой поэмы о Данте. В то же время многие ученые предполагают, что это замысел автобиографического повествования Пушкина, рисующего ранние годы пробуждения мысли и чувств поэта.
Стихотворение начато на том же листе, где и «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы», и обрывается в напряженный момент: юноша накануне какого-то важного события. На обороте листа Пушкин начал продолжение:
Я помню деву юности прелестной,
Еще не наступала ей пора,
Она была младенцем —
Но зачеркнул последнюю строку.